ВНЕШНОСТЬ

Max Riemelt

Он — ариец, "белокурая бестия" Ницше. Рослая, русая и голубоглазая кровь Третьего рейха, смешанная с морской водой Скандинавии. Потомок викингов, германских вождей и римских легионеров. Вобравший в себя если и не самые лучшие черты этих народов, то по крайней мере не худшие.
Вальтер сложен как полярный волк — если снять с того густую белую шубу. Поджарый и жилистый. Пропорциональный, разве что с чуть более широкими, чем стоило бы, плечами — сказывается примесь норвежской крови. Самой природой заточенный на то, чтобы не вгрызаться в горло противника, а плясать вокруг него, полосуя острыми клыками.
Сразу не заподозришь, что в этом теле скрывается недюжинная сила — при желании Ротервольф в состоянии если не завязать узлом, то согнуть пополам кочергу. Тоже наследие предков-викингов по материнской линии. Хотя в большей степени он полагается на быстроту движений и скорость реакции, которые у него действительно развиты неплохо.
Равно как и мускулатура. Сразу заметная под светлой кожей, которую летний загар окрашивает в золотистый оттенок. Вальтер придает физическим нагрузкам и тренировкам особое значение, регулярно затрачивая время на поддержание своего организма в форме. Да и вообще — относится к своему телу внимательно, зная, что другого у него не будет.
Пожалуй, это отношение заметно во всем его внешнем виде.
В любое время суток — даже если его сдернуть с постели в три часа ночи — он будет гладко выбрит и одет так, словно б не натягивал в спешке первое, что попадется, а минут десять стоял перед зеркалом, поправляя воротник и разглаживая лишние складки. Да, в нынешних условиях придерживаться старых привычек не так уж просто... однако Ротервольф упрямо продолжает это делать. С особым упорством — как минимум раз в два дня — избавляясь от щетины и регулярно, на один и тот же манер, коротко обрезая светлые русые волосы.
По той же причине у него нет татуировок. Почти та же история и с шрамами — пара рубцов все-таки затесалась. Один стандартный — на правом колене, еще с подростковых времен. Второй — ножевой, длиной сантиметра три-четыре, идущий вдоль левого предплечья, с внешней его стороны.
Ротервольф — классический правша; хотя какие-то мелкие действия в состоянии совершать и левой рукой. Может даже писать, пусть и не особо разборчиво.
Движения у него обычно скупые, отточенные — не резкие, но и не плавные. Наводящие на мысль о том, что Вальтер бережет энергию, не затрачивая ее больше, чем того требует ситуация. Ходит он, например, не торопясь, широким шагом, мягко перенося вес с ноги на ногу. Впрочем, в экстремальных ситуациях центурион переходит в режим "повышенной боеготовности" — действуя скорее автоматически, на вбитых в тело рефлексах, нежели осознанно.
Чего не сказать о его мимике. Над ней контроль Вальтер не утрачивает никогда; разве что только если он находится наедине с собой, там, где его никто не может увидеть. Благодаря чему выражение его лица обычно ровно-спокойное, холодное и почти не отражающее эмоции. Если на нем что-то и появляется, то обычно это ухмылка вполсилы — обнажающая зубы, крупные, как у волка. И пребывающие, несмотря на условия жизни, в превосходном состоянии.
В общении Ротервольф тоже холоден, словами предпочитает не бросаться. Говорит неторопливо и с расстановкой, тщательно подбирая слова и давая собеседнику время "въехать" в смысл сказанного. Голос повышает крайне редко; и то в основном для лучшей слышимости, нежели из стремления доказать свою правоту или "нарычать".
Голос у него, кстати, довольно приятный — чуть низковатый, лишенный ноток хрипотцы. Портит его лишь ярко выраженный немецкий акцент, от которого Вальтер не сумел избавиться за все годы изучения английского и в итоге махнул рукой.
Из языков он знает лишь немецкий и английский (на приличном уровне) и может пару слов связать на русском — преимущественно матерных, и то путаясь в родах-падежах.
В общем, на первый (да и на последующие тоже) взгляд он производит впечатление эдакого "стального солдата". Хладнокровного и безукоризненного.
Знал бы кто, какой ценой ему это дается.
Эту — увы, неотъемлемую — часть своей жизни Ротервольф прячет ото всех, кроме себя. Диагноз прост и предсказуем: лучевая болезнь. Причем доза радиации ему досталась приличная.
К постоянной ломоте в костях ног Вальтер уже привык, словно б к фоновому приглушенному шуму. Глотая обезболивающие как витаминки. Подчас на смену таблеткам приходит алкоголь, который центурион в последнее время начинает потреблять все чаще, надеясь заглушить усиливающиеся боли. Бывают, к слову, и такие приступы, когда не помогает ничего. И остается только лежать пластом, едва ли не скуля от невыносимых ощущений — словно бы кто-то сверлит кости без наркоза.
Еще одно проявление заболевания — незаживающие язвы на груди, от ключиц до подреберья. Которые приходится дважды в день обрабатывать стребованной с ученых мазью (якобы одной из последних разработок, впрочем, помогает хоть чуть, и то ладно), а затем перематывать грудину бинтами — чтобы зацепить об одежду и не содрать "корочку". А потом еще и стирать "использованный комплект", дабы имелось хоть что-то на смену.
Сдаваться Вальтер не намерен. Даже несмотря на то, что ситуация со здоровьем только ухудшается. Врачи и вовсе отводят ему лишь два-три года жизни, только и всего. А что — сразу ложиться в гроб и накрываться крышкой?
В быту он неприхотлив и привык довольствоваться малым, поддерживая в своих владениях идеальный порядок. Единственное излишество, которое есть в его отдельной комнате в "правительственном доме" — одно из немногих фортовских домашних животных. Тощий и ободранный полосатый кот, которого Вальтер зовет Бандитом, а прочие — как заблагорассудится. Приходит котяра только поспать, но центурион все равно считает его своим... и относится едва ли не как к единственному другу.
Чаще всего Ротервольфа можно встретить одетым в военную полевую форму натовского образца, со споротыми знаками различия. Иногда ей на смену приходит аналогичная, только русская. От "милитаристского" стиля он отказывается редко. Если это и происходит, то выбирает он темные тона и удобную, спортивного типа одежду.
При себе неизменно носит оружие, состоящее из пистолета и спецназовского ножа. На шее, скрытый под застегнутым наглухо воротником, висит обсидиановый прямоугольный "медальон" с волчьей головой — подарок матери.

ХАРАКТЕР
Окружающим Вальтер показывает лишь то, что хочет показать — ни больше, ни меньше. Отгородившись от них тщательно сооруженной стеной. За которую выбирается лишь "железный солдат" — малая часть того, что представляет собой центурион на самом деле.
Но пока о том, каким его видят люди — знакомые и не очень.
Он требователен к себе, порой до беспощадности. И точно так же относится к окружающим. К подчиненным в особенности. Если завинченные гайки кого-то не устраивают — это не проблемы Вальтера. Он отдает приказы не затем, чтобы их обсуждали или ими возмущались. А затем, чтобы их исполняли, и делали это должным образом.
"Должным образом" — не только не тяп-ляп, а еще и до малейших, даже незаметных на первый взгляд деталей. К мелочам Ротервольф относится крайне внимательно, подмечая их везде и всюду, анализируя наравне с тем, что сразу бросается в глаза. И не всегда понимая: то, что увидел он, другой может и вовсе не заметить. А потому, бывает, и наказывает "несправедливо".
Хотя, если он применяет санкции, то всегда мотивирует свое решение. В отличие от других случаев — по большей части центурион не считает себя обязанным объяснять отдаваемые приказы. Благо они и так основаны на требованиях рациональности и здравого смысла, а не самодурства. Вальтер работает на благо форта, а не на свое самолюбие.
Вообще — с точки зрения здравого смысла он оценивает абсолютно все. Ротервольф не религиозен, не верит в мистику, скептически относится к заявлениям о виденных в лесах Арсы загадочных существах... он не примет ничего на веру, пока не увидит лично, не прикоснется и не пощупает. И то, может быть, отыщет явлению свое - логически обоснованное объяснение.
Он любит, когда все идет по четкому плану, хотя способен довольно быстро приспособиться к изменившимся обстоятельствам. Предпочитая строить эти планы сам — так он может учесть все детали. Впрочем, воле вышестоящих он подчиняется беспрекословно, не подвергая приказы консулов сомнению — даже если и они идут вразрез с тем, что хотел сделать сам Вальтер. Свое место центурион знает. Да и вообще — чувство субординации в нем сильно.
В иных ситуациях он будет отстаивать свои интересы. И свою точку зрения. Упертым Ротервольфа назвать нельзя — он тверд, но не упрям. Переубедить его можно всегда, если удастся подобрать подходящие аргументы. А это порой не так-то просто, учитывая ум и развитую логику центуриона.
Пусть и рассуждает он преимущественно на бытовом, житейском уровне, не залезая в науку и прочие высокие материи. В беседах на тему, например, религии — то есть, того, в чем он абсолютно не разбирается — Вальтер чувствует себя крайне неуютно и старается побыстрее из них выйти.
Спорить с пеной у рта он не любит, предпочитая адекватную, ровную дискуссию. Свое поражение тоже принимает спокойно — без чувства задетой гордости и уж тем более желания отомстить.
Вообще, не спустить с рук центурион способен только три вещи. Прямое неподчинение, такое же прямое оскорбление и нарушение правил поведения, установленных в форте. И здесь он может быть крайне жёсток, считая, что лучше перегнуть палку, нежели недогнуть.
Если нужно что-то сказать, то он говорит, как есть, не смягчая формулировок и не боясь, что может кого-то задеть. Вальтер не видит смысла церемониться; к тому же, считает, что напрямую до человека доходит лучше, чем окольными путями. Хотя открытых конфликтов он все равно старается не провоцировать — гасить их потом может быть еще сложнее, а это лишняя трата энергии и времени. Не особо важная и не особо полезная работа, какая Ротервольфа всегда раздражала — он ненавидит без толку переливать из пустого в порожнее.
Он деятелен. Всегда напряжен, все время готов к бою, расслабляясь лишь в полном одиночестве, и то не до конца. Старается по максимуму занять каждый свой день. Вальтер знает, что у него не так уж много времени... и гонит коней, дабы успеть сделать как можно больше. И одновременно с этим использовать свои силы и возможности по максимуму. Не загнать себя раньше времени.
У центуриона великолепная память — он может почти дословно повторить разговор годичной давности и найти единственную вещь, поменявшую свое положение в комнате за время его месячного отсутствия. Бесполезно рассчитывать, что он что-то забудет. Вспомнит, может, и не сразу... но вспомнит.
В памяти Вальтера хранится все — и хорошее, и плохое. Только вот относится он к большей части воспоминаний без особых эмоций, равнодушно. Как к хламу, который некуда выкинуть.
Вообще — люди для него не имеют большого значения.
Ротервольф замкнут и необщителен, не стремясь устанавливать контакты с сородичами. Которые в большинстве своем оставляют его в покое, не пытаясь лезть туда, куда не просят.
В сердцевину этого жесткого ореха.

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

БИОГРАФИЯ
Вальтер родился в Берлине, в семье немца — Эриха Ротервольфа и норвежки Марты Ольсен. Историю знакомства родителей можно опустить; достаточно сказать лишь, что Марта приехала в Германию учиться и вместе с дипломом получила еще и мужа. Связей с родней она не обрывала, поэтому Вальтер с младшей сестрой Анной чуть ли не каждое лето где-то с месяц проводили в Норвегии, у бабушки с дедушкой.
Отчасти благодаря этим поездкам годы до совершеннолетия центурион считает лучшими в своей жизни. Тепло и уют дома родителей Марты, скандинавские легенды и сказки, которые в множестве знала бабушка, охота вместе с дедом в окружении дикой северной природы... все это он помнит ярко, словно был там пару дней назад. Там были тишина, размеренность и покой, которых Вальтеру так не хватает теперь. Близкое и родное плечо рядом, которое никогда не предаст...
Но тогда он, напротив, рвался в суету и шум города. И близко не думал о том, чтобы связать свою жизнь с армией. Взгляды пришлось резко сменить, когда небольшой, но стабильный бизнес отца развалился из-за наплыва беженцев с Ближнего Востока. И семья осталась почти без средств к существованию — не то что на оплату дорогостоящего обучения  в университете.
Идти куда-нибудь в официанты восемнадцатилетний Вальтер не захотел. Был слишком горд. А потому заключил армейский контракт, рассчитывая получить и деньги, и какую-то стабильность в жизни.
В восторге от новой "работы" он поначалу не был. Жесткая регламентация жизни, необходимость беспрекословного и порой бездумного подчинения, ежедневно вдалбливавшаяся в головы бойцов идеология Североатлантического альянса... но человек, как известно, привыкает ко всему. Привык и Вальтер, хоть не раз и не два желал бросить все к дьяволу. Вписался в чуждые условия и даже начал подниматься по служебной лестнице.
Застав войну уже в звании капитана.
Непосредственно в боевых действиях Вальтер участия не принимал. И не был этим недоволен. Не пришлось убивать людей, к которым лично он никакой неприязни не испытывал. И сейчас не испытывает тоже, считая "врагов" такими же солдатами, как и он сам, выполнявшими приказы руководства. На ком вина — на орудии, или на том, кто держал его в руках?
Да и, честно сказать, центурион до последнего рассчитывал на то, что дело все же решится миром. Кто-то уступит, начнутся переговоры, заключат компромиссный договор...
Не заключили.
На момент начала обмена ядерными ударами Вальтер, по иронии судьбы, находился в Норвегии, на территории которой боевые действия не велись. Его семья (еще в двадцать три года у него остались лишь родители и сестра) — в Берлине, который был уничтожен одним из первых. Ротервольф по-прежнему пытается надеяться, что они выжили... хотя умом прекрасно понимает — пора отпустить тени прошлого и признать, что на этом свете он остался один.
Ядерный взрыв он видел всего единожды — темный "гриб" на морском горизонте, одновременно и далекий, и близкий. Но зрелища этого ему хватило на всю жизнь. А последствия аукаются до сих пор, в виде прогрессирующей лучевой болезни.
За тем, как чей-то корабль превращается в радиоактивного мертвеца, центурион наблюдал с борта другого судна; их подразделение, которое должно было прикрывать столицу, перебросили в другой район страны. Для обеспечения безопасности секретных лабораторий НАТО, занимающихся исследованиями военного назначения. А еще через неделю к маленькому поселку, затерянному во фьордах, подошел "Sunrise", направленный из США для эвакуации и лабораторий, и их сотрудников.
Куда? На тот момент предполагалось, что в Канаду. Это уже в море, после нескольких дней пути, выяснилось, что эвакуировать ученых больше некуда. Разбомблен порт, в котором должен был пристать корабль. А канал связи, по которому передавались указания командования, перестал отвечать...
Наверное, судно в итоге стало бы "мертвым", вечно дрейфующим в море... если б однажды радары не засекли землю.
Загадок с Арсой уже тогда было связано много. Откуда взялся остров там, где его никогда не было? Почему он чист от радиации? Впрочем, Вальтера это волновало мало. Да и теперь волнует не особо. Исследований странных явлений и их причин — работа ученых, а не его.
Единственное, что его действительно интересует — "лечебное" действие здешнего воздуха на лучевую болезнь. Которое заметно. Раньше Ротервольфу давали от силы полгода-год до отправки к праотцам, а теперь в два раза больше. Как знать, может, все не так безнадежно, как кажется... пусть центурион и старается не проникаться большой верой в это. Разочаровываться, если что, будет слишком больно.
Военных под свое начало он получил уже после объединения двух поселений в одно. Полковнику Хауку нужен был преданный человек во главе тех, кто представлял собой наиболее серьезную силу на территории форта. Лисовец — явно полагая, что сможет без проблем контролировать Вальтера — согласилась с предложенной кандидатурой. Сам Ротервольф не возражал: опыт командования у него к тому времени имелся. Да и, как не крути — должность предоставляла больше личного пространства, в которое можно с чистой совестью не пускать посторонних.
Так что нынешний статус Вальтера его вполне устраивает.
Все прочее — чуть меньше, но это уже совершенно другая история.

СВЕДЕНИЯ ОБ ИГРОКЕ
связь: https://vk.com/id450883803
как нашли нас: Янга позвала
планы на игру: активить, творить сюжет и разную дичь. Найти способ, как не сдохнуть от лучевой болезни. Возможно, сменить коренным образом взгляды... как пойдет, в общем, открыт ко всему новому.
и замутить что-то эдакое с Янгой, как я мог забыть хддд
время на игру: появляюсь к/д. Посты стараюсь писать сразу же. Если не выходит - предупреждаю, но все равно не тяну. Обычно хд
судьба персонажа в случае ухода: убить. Красиво, эпично, в целях сюжета.